[Даллас, Техас] Ну, здравствуй, здравствуй, дружище! Столько лет не виделись… Да и ты стал старше и уже не похож на того перестроечного первокурсника. Как говорили древние, много виски утекло с тех пор. А я вот живу в Далласе. В Техасе. Представляешь, московские друзья звонят: «А правда ли, что ты на работу на лошади добираешься?» Представляешь? Правда, говорю, бывает… Как индейцы нападут на укрепление, так только на лошади и добираюсь. Лошадка у меня резвая. «Линкольн-Континентал» называется!
Что, говоришь, еще Кеннеди здесь застрелили?.. Да, было и такое… Кстати, знаешь, до сих пор ведь не нашли, кто на самом деле его убил. Это тебе не в Ленина стрелять на заводе Михельсона. Усаживайся поудобней, сейчас я тебе про Ленина в Далласе рассказывать буду. Нет, друг, крыша у меня еще не поехала, и я ничего не путаю с фильмом «Ленин в октябре». Сейчас сам все поймешь.
Упущу, с твоего разрешения, всю историю Далласа до 1991 года. Меня тогда еще здесь не было, а рассказывать о событиях, свидетелем которых я не был, не люблю.
Жил у нас один бизнесмен по соседству. Назовем его, для порядка, Том Джонсон. Так себе, средний бизнесмен, владелец двух ресторанов. Только не делай такие большие глаза и не падай в обморок. Ты услыхал слово «ресторан» и твое воображение миражами рисует контуры «Метрополя» или, на худой конец, «Праги». Ты помнишь, как мы с тобой бегали в «Пельменную» на Трубной? Да, когда стипендия кончалась, мы заводили знакомства с общепитовскими девочками… Молодец, память у тебя классная!
Вот такие у Джонсона и были рестораны как та пельменная. Только вместо Ирки на раздаче у него стояла Дженнифер. Вау! С этой Дженнифер пообщаешься, сразу давление подскакивает. И холестерол. Это тот, что в России холестерин. Ходил я здесь к врачу на прием. Старенький доктор, внимательно и грустно осматривающий меня, ничего не находя (тьфу-тьфу), цепляется из последних сил за листок с анализом и укоризненно качает головой: “Very hight!” А чтобы он не был «хай» — пиво не пей, стопочку перед обедом даже не думай и так далее. Скажу тебе честно, холестерол — это чисто местная болезнь. В Москве при Горбачеве, помнишь, сколько в очереди за пивом стояли? Правильно, у пивбара на Петровке… Пока стояли, весь холестерол в пол и уходил. Но не в смысле секса, а в смысле фундамента. Ну, ладно. Про этого бизнесмена, Тома Джонсона, значит.
Он так долго слушал про перестройку, гласность и загадки русской души, что решил организовать совместное предприятие с существовавшим тогда Союзом Всех Еще Несамостоятельных Республик. Сказано — сделано. Какого рода бизнес решил он организовать на бескрайних просторах — не знаю, Том не говорил, а сам я спросить постеснялся. Собрался наш мистер Джонсон, принял на дорожку грамчиков, думаю, двести, закусил, чем было в ресторанах его, и — в путь. Может, он слышал про славу Арнольда Хаммера, а, может, по каким другим соображениям занесло нашего героя в Одессу. К его приезду, аккурат, путч подоспел, тот самый с «Лебединым озером», и решительная победа всех демократических сил. Ты знаешь, я в те дни здорово прославился. Как представитель прогрессивных русскоговорящих кругов давал интервью далласским телевизионщикам. Потом показывали: пять секунд Ельцин на танке, десять минут я про танк рассказываю, пять секунд Горбачева в Форосе и опять меня, рассказывающего про Крым. Ельцин, думаю, здорово тогда обиделся. Поэтому я и хожу до сих пор без нового российского паспорта. О’кей, это уже совсем другая история, нас же ждет в Одессе Том Джонсон.
Он времени зря не терял, переговоры вел с местными воротилами, ходил в Оперный театр на балет «Тимур и его команда», по Дерибасовской прогуливался, естественно, не спеша. А чего спешить? Большой бизнес ведь делал. Тут как раз Украина отделилась от СССР и ее вроде как бы уже начало обременять наследие прошлого. Начались митинги антикоммунистические. Тогда-то мистер Джонсон малость и струхнул. Потому что из курса истории в Далласском колледже пищевой промышленности он вынес, что митинги на данной 1/6 части суши всегда заканчиваются погромами. Но в Одессе всю злость выплеснули на памятники. Нет, упаси Боже, ни Ришелье, ни Пушкин не пострадали. Только вождь пролетариата, который к тому времени вот уже семьдесят лет был живее всех живых в Одессе.
Я же смотрел в Далласе новости по телевизору и видел, как подогнали подъемный кран и как матерился крановщик, что петлю неправильно накинули, и как ликовал народ у поверженного кумира. Скажу тебе честно, хоть меня в партию и не приняли, но ведь были же мы с тобой пионерами и комсомольцами, и под таким же типовым памятником, будь-то в Москве или в Рязани, клялись жить, учиться, бороться, помнить, строить, не забывать, развивать, крепить и еще многое другое…
Разнервничался я немного тогда, поэтому, наверное, и не заметил в толпе нашего дорогого мистера Джонсона. А он не потерялся, вникал в события и размышлял. Народ, в очередной раз свергший тирана, удовлетворенно разошелся по домам и заведениям, которые в Далласе еще именуются ресторанами. А Том пробрался к никому теперь не нужному памятнику, потрогал остывающий металл — чистая бронза! Он тут же остановил первого попавшегося участника исторического свержения и спросил: «Кому теперь принадлежит этот памятник?» Одессит не подвел свой город и после непродолжительных торгов уступил председателя Совнаркома за 250 долларов наличными. Потом они вдвоем искали того самого крановщика, нашли его в ресторане «Сосисочная», вместе отправились в порт и остальное уже было делом техники… Какое это все имеет отношение к Далласу, спрашиваешь?
Чудак, так ведь этот Том Джонсон памятник прямиком в Даллас и отправил. И поставил перед своей забегаловкой, excuse me, рестораном. Даже название поменял, «Ленинбургер» теперь называется. Стоит Ильич в центре Америки, показывает энергично рукой на входную дверь, мол, верной дорогой идете, товарищи! Торопитесь, пока есть еще гамбургеры и френч-фрайз без талонов.
Что ты раньше знал о Далласе? Что ковбои здесь жили из «Всадника без головы», да президента пристрелили, а теперь у нас еще одна достопримечательность есть — памятник Ленину… Не самый большой в Америке, но зато одесский! Приезжай, друг, и на ноябрьские, и на майские праздники в Даллас, не пожалеешь. Только Зюганову ни слова. Еще, чего доброго, надумает здесь свой партийный музей-ресторан открыть. В Далласе этого не любят, а вот Ильича уважают. Парадокс, говоришь? Так вся наша жизнь и интересна только благодаря таким парадоксам.
От редакции: Недолго гостевал в Далласе и уплетал за обе щеки гамбургеры и картошку фри вождь мирового пролетариата. Говорят, новый хозяин продал его с E-Bay.
Алекс Эппл, специально для The Dallas Telegraph
Фото из архива редакции и автора