[Даллас, Техас] Киевлянке Марии Дубинской было всего 13 лет, когда в ее жизнь ворвалась война, – сообщает The Dallas Telegraph. До войны жизнь девушки мало чем отличалась от жизни ее сверстниц. Разве что она была отличницей в школе, занималась в балетном кружке и участвовала в республиканской олимпиаде художественного творчества, проходившей на сцене Киевского театра оперы и балета.
У семьи Дубинских на воскресенье 22 июня 1941 были свои планы. Они собирались поехать на открытие центрального стадиона. Но в полдень по радио прозвучало правительственное сообщение о нападении на Советский Союз немецко-фашистских войск. И на следующий день отец Марии, Абрам Петрович, ушел на фронт. Стремительное продвижение немецких войск вглубь советской территории вынудило многих жильцов дома, в котором жила семья Дубинских, начать готовиться к эвакуации. Дубинские решили присоединиться к сестре Абрама Петровича, которая работала на заводе «Ленинская кузница». Это предприятие в срочном порядке вывозилось из Киева. К эвакуации готовились бабушка и мама Марии, ее младший брат Роман, а также младший брат ее отца, две его сестры с маленькими детьми.
«За три часа упаковав чемоданы, — вспоминает Мария, — мы прощались с рыдающими соседями. Одни давали маме советы, как уберечь детей и заверяли, что если с ними ничего не случится, то они с радостью будут нас встречать. Все надеялись, что уезжаем ненадолго…»
То, что произошло на вокзале и в пути с семьей Дубинских крайне убедительно показывает, как непредсказуема судьба людей. Двое суток они пробыли на вокзале, подвергавшемся нещадным бомбардировкам фашистской авиации. Семья ожидала команды грузиться в вагоны-теплушки. И как только они начали двигаться по направлению к вагонам, неожиданно исчезла бабушка Марии. Через некоторое время она вернулась с сыном, отцом Марии. Оказалось, что воинская часть, в которой он служил, отступила под Киев, где должна была пройти переформирование. Командиру этого подразделения выделили три вагона для эвакуации семей военнослужащих. И хотя направление поезда было неизвестно, Абрам Петрович настаивал, чтобы родные эвакуировались вместе с ним. Но согласились только его жена вместе с двумя детьми, а остальные родственники уехали с эшелоном работников завода «Ленинская кузница». Никто не знал, что их ожидает в пути. Лишь позднее Дубинским сообщили, что эшелон с работниками завода в пути подвергся массированной бомбардировке фашистской авиацией. И все пассажиры погибли. Через сутки семья Дубинских тоже отправилась в путь. По пути их эшелон также нещадно бомбили. Но они выжили. И лишь глубокой осенью 1941 года добрались до Сталинграда.
В Сталинграде эвакуированных распределили по квартирам. Дубинских направили к супружеской паре преклонного возраста. «Приняли нас, — вспоминает Мария, — не очень-то дружелюбно. Выделили неотапливаемый чулан. В нашем распоряжении была железная кровать и стул. Вечером, когда настала пора укладывать детей спать, мама Марии попросила хозяйку выделить какое-то белье, чтобы застелить кровать. Та, проворчав, бросила пару пиджаков и порванную наволочку, набитую сеном. Еле дождавшись утра, мы отправились в военкомат. Военком, правда, отнесся с пониманием к нашему положению, распорядившись обеспечить нашу семью, прежде всего, одеждой. Уже начались заморозки». На складе Дубинским выдали два рюкзака с одеждой, обувью на четыре размера больше необходимого и постельными принадлежностями. Из продуктов в пакете оказались плавленый сыр, пшено и сухие концентраты. Для того времени это было настоящее богатство. Евгения Марковна, мать Марии, все еще не решалась попросить у хозяйки разрешения приготовить горячую пищу. Спали Дубинские втроем на одной кровати. Вернее, сидели на ней, не выходя из чулана. На стенах проступала изморозь… Младший брат заболел.
Постепенно отношения с хозяйкой квартиры стали налаживаться, а со временем под влиянием хозяйской дочери и ее военного друга, она даже согласилась перетащить кровать квартирантов в свою отапливаемую комнату. Военный друг Евгении Марковны помог ей и на работу в госпиталь устроиться.
К середине лета 1942 года фашистские захватчики вплотную подошли к Сталинграду. Они непрерывно бомбили город. Число раненых значительно увеличилось. И Евгения Марковна не появлялась дома сутками. В один из выходных дней школа объявила об отправке учащихся в пригородный колхоз, куда Дубинские отправились всей семьей. И с раннего утра и до позднего вечера они грузили баржи с зерном. Когда семья вернулась домой, то вместо дома они нашли огромную воронку. Теперь даже военком им не мог ничем помочь. Эвакуироваться из города можно было только при помощи плавсредств. На переправе скопились тысячи людей, в том числе, раненых. Фашистская авиация расстреливала мирных граждан, ожидавших переправы через Волгу. Так что мало кому удавалось доплыть до противоположного берега.
Половина здания госпиталя, где работала Евгения Марковна, была обвалена, и теперь уже раненных извлекали из-под обломков. По совету знакомого семья через полыхающий город добралась до воинской части, стоящей у реки Мечетки. Дубинских в части накормили, дали теплую воду, одежду, еду, а маленькому Ромочке оказали срочную медицинскую помощь. Семья осталась при части, помогать прачкам стирать и вываривать перевязочные материалы.
Когда немцы отступили со своих позиций у Сталинграда, часть передислоцировали в другое место, а Дубинские остались в городе. Мирное население стало выходить из своих убежищ и возвращаться в разрушенный и заминированный Сталинград. Мария вспоминает, что первыми шли саперы, а за ними гуськом следовали мирные граждане. Городские власти распределяли жителей для восстановительных работ жилого сектора и, прежде всего, предприятий оборонной промышленности. Дубинские были направлены в район тракторного завода. Появилась начальство еще не существующего завода и начали ставить палатки на 25 двухъярусных коек, на которых со своими семьями и размещались те, кто работал на заводе. Печка-буржуйка, стол и скамейки вокруг него ставились в центре палатки. Выдали постельное белье, продукты и американские подарки. Морозы не спадали. Сталинградцы умывались почерневшим от гари снегом. Но и к такой жизни люди потихоньку привыкали. Евгению Марковну и Марию первоначально определили в бригаду разнорабочих строительного треста. На троих они получали 1700 граммов хлеба. Позже, правда, начали выдавать и горячую пищу.
С наступлением весны в Сталинграде обнажился весь ужас прошедших боев — тысячи трупов и несметное количество разбитой техники. Антисанитарные условия привели к появлению целых полчищ крыс, стаями передвигавшихся по городу даже средь бела дня. Началась эпидемия туляремии (мышиной болезни). Людям делали прививки, которые отрицательно сказались на здоровье многих из них. Младший Дубинский из-за этого перестал ходить, начал заикаться. Городские власти не знали, за что хвататься — то ли крыс уничтожать, то ли город очищать от развалин, то ли продолжать строительство завода и жилья. К лету началась еще и эпидемия тифа.
О судьбе Абрама Петровича семья ничего не знала. В военкомате сообщили, что якобы он погиб в боях за станцию Валуйки. Это известие очень тяжело перенесла Евгения Марковна. Юной Марии даже пришлось на ходу придумывать историю и убедительно излагать ее матери, чтобы та поверила, что отец жив и смогла дальше жить.
Осенью 1943 года с фронта начали поступать все более обнадеживающие сообщения. Советские войска уже вели бои за освобождение Киева. С отступлением фашистов от украинской столицы, многие киевляне начали постепенно возвращаться в родной город. Дубинские решили отправить в Киев сначала Марию, что называется, на разведку.
Поезд пришел в город поздней ночью, но девушке так натерпелось увидеть родной дом, что она не стала дожидаться наступления утра. В городе действовал комендантский час. По пути ее остановил патруль, а в комендатуре сообщили, что все не эвакуировавшееся еврейское население было расстреляно фашистами в Бабьем Яру, а их дом на улице Свердлова сгорел. Сидя в скверике, недалеко от разрушенного дома, Мария была подавлена. Бывшие соседи рассказали, что видели ее отца, Абрама Петровича, в колонне военнопленных. Соседи согласились оставить Марию только на ночь, — без прописки жить в Киеве запрещалось. Пять месяцев она провела в городе нелегально, скитаясь по квартирам найденных знакомых и соседей, делившихся с ней куском хлеба и кровом. Прописаться в Киеве девушка не смогла, — у нее не было ни вызова, ни жилплощади. Отчаявшись, она решила возвращаться в Сталинград.
За пять месяцев, что Марии не было в городе, Сталинград превратился в большую строительную площадку. Вместо общежития барачного типа был построен 5-этажный кирпичный дом. Марию снова зачислили в ту же бригаду на завод, что и до отъезда.
В один из серых будней пришло письмо из Киева, внутри которого было другое письмо — треугольное «солдатское», написанное почерком Абрама Петровича. Благодаря киевским соседям семья нашла друг друга. Глава семейства, действительно, прошел через плен, перенес все ужасы концлагерей Германии и Франции. Освободили его американцы и помогли вернуться в Советский Союз. Но после возвращения, таких репатриантов, как он, сотрудники КГБ отправляли на строительство санаториев в Сочи. Благодаря еще одному доброму человеку, который возглавлял один из сочинских санаториев, Мария смогла переехать поближе к отцу — в поселок Магри, что расположен между Туапсе и Сочи. Сначала девушку определили в подсобное хозяйство, а после того, как она пришла в себя после Сталинграда, перевели на работу в физиотерапевтический кабинет.
Жизнь постепенно налаживалась. Мария стала посещать в свободное от работы время школу, — в полутора километрах от дома, в котором жила. Учительница русского языка, эвакуированная из Минска, помогла девушке наверстать упущенное. К тому времени поползли слухи о демобилизации репатриированных. Отцу Марии разрешили съездить в Киев. Однако по приезду возникли проблемы с жильем. Но, как говориться, мир не без добрых людей. В одной из коммунальных квартир жильцы вынесли ванну, предложив Дубинским поселиться в бывшей ванной комнате. Всем миром сделали и ремонт. Это дало возможность вызвать Евгению Марковну и Рому из Сталинграда.
Денег не хватало. Нужно было кормить семью. Мария устроилась на работу в типографию, где освоила специальность наладчицы. Работала в две смены, чтобы побольше заработать. В типографии, видимо, оценили добросовестное отношение сотрудницы к исполнению своих обязанностей. И по случаю одного из праздников ей дали 100 рублей премиальных и подарочную коробку, куда были вложены белые модные туфли, платье и комплект постельного белья. Мария была так тронута вниманием коллектива, что разрыдалась на глазах у всех работников типографии. С закрытием типографии, Мария устроилась в гостиницу «Киев» секретарем-машинисткой, а ночами она работала дежурным администратором гостиницы. После 11 лет работы в гостинице, девушка перешла в издательство «Статистика», где наряду с обязанностями секретаря-машинистки, вела еще и отдел кадров. За 23 года работы в типографии Мария поднялась по профессиональной лестнице до должности редактора и руководителя группы. Уже после выхода на пенсию, на протяжении двух лет Мария помогала коллективу, но уже на общественных началах.
Вернувшись в родной город в 1947 году, наша героиня встретила своего довоенного приятеля. Он рассказал ей, что многих друзей расстреляли фашисты. Но брат ее самой близкой подруги, Алексей Чаусовский жив и служит на флоте, а совсем недавно приезжал в Киев, надеясь найти родных. Мария написала Алексею подробное письмо, он почти сразу ответил. Завязалась дружеская переписка. После демобилизации в 1950 году Алексей вернулся в Киев. И через год они поженились. «В этот день, который я не забуду никогда, — вспоминает Мария, теперь уже Чаусовская, — дождь повис над городом, а от земли поднимался терпкий умиротворяющий запах, омывающий нас мощным потоком. Мы бежали по мокрым улицам города навстречу своей законной семейной жизни, заранее зная, какие трудности нас ждут впереди».
А трудностей, действительно, выпало немало на их долю. Молодожены вместе с родителями поселились в переоборудованной ванной комнате. Материальное положение было более, чем скудное. В 1952 году у Чаусовских родился сын Миша. Алексей устроился работать на номерном заводе учеником токаря, а по вечерам учился в техникуме. После окончания обучения его перевели на должность инженера. В 1956 году Чаусовские вместе с родителями, семьей брата и подругой Марии с ребенком переехали в 32-метровую комнату в старом доме. И только через восемь лет Мария, Алексей и их сын Миша смогли поселиться в маленькой «двушке» заводского дома, построенной работниками завода.
Многое было в их жизни. Но особенно запомнилась Алексею и Маше встреча однополчан из особой роты связи, в которой начинал свою фронтовую жизнь Алексей. Встреча проходила в 1975 году в городе Ворошиловграде. Собралось 15 человек. Они вспоминали фронтовые годы, подвиги товарищей. И в частности, мужество Алексея Чаусовского. За столом сидели боевые товарищи Алексея, многих из которых он выносил с поля боя. В 1944 году, когда худенький Леша прибыл в часть, ему еще не было и 18 лет. Но почти сразу за свои мужественные подвиги он был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
Мария чувствовала себя самой счастливой женщиной. У нее был внимательный и заботливый муж, талантливый сын, замечательные родители и брат со своей семьей, преданные и надежные друзья, любимая работа. Казалось бы, ничего не предвещало беды. Но неожиданно умер ее отец, Абрам Петрович. Ему не было и 61 года. Сказались тяжелые годы войны и кромешный ад концлагерей. Мария забрала маму к себе.
В 1980-е годы возмужавший сын Михаил вернулся из армии. Затем окончил пединститут в Курске по специальности учитель рисования и художественной графики. В семье сына появился сначала один ребенок, а потом и второй. Правда, второй внук у Чаусовских-старших родился в Москве, куда Михаил вывез свою семью подальше от последствий Чернобыльской АЭС. Буквально в день рождения правнука умерла мама Марии — Евгения Марковна. И в память о ней родившегося мальчика назвали Евгением.
В ноябре 1990 года Михаил Чаусовский вместе с семьей уехал в США. И только через два года после тяжелой разлуки произошло воссоединение семьи Чаусовских, — Мария и Алексей Чаусовские переехали в Даллас. Несмотря на свой преклонный возраст, они активно включились в жизнь русскоязычной общины города. Алексей возглавил Совет ветеранов войны и труда, живущих в Далласе. Немало сил и энергии он приложил для налаживания сотрудничества с американскими ветеранами и проведения различных мероприятий, посвященных празднованию Дня Победы. Мария вместе со своими новыми знакомыми и друзьями выступала инициатором многих культурно-просветительных мероприятий познавательного характера, проводимых сначала общинным центром, а затем и пансионатом «Шалом». Вместе со своим сыном, художником Михаилом Чаусовским, она участвовала в художественных выставках. Наша героиня изумительно вышивает натюрморты, пейзажи, сцены из жизни.
Трудности военного, а затем и послевоенного времени закалили семью Чаусовских, сделав их добрее и терпимее. Ну, а такие ценности, как дружба, взаимопонимание и сочувствие стали для них священными понятиями…
… В мае Мария Чаусовская отпразднует свое 85-летие. Редакция газеты The Dallas Telegraph поздравляет Марию с юбилеем. Пусть ваша энергия никогда не иссякнет, пусть здоровье вам еще послужит, а бодрость, радость и удача навсегда станут вашими верными спутниками.
Леонид Белявский
Фото Сергея Тараненко и из архива редакции