“Человек рождается на страдание, как искры, чтоб устремляться вверх” (Книга Иова).
Вся история человечества – это история сплошных страданий. Даже Библия говорит о том, что вся наша жизнь пронизана страданием. И как бы ни поэтизировали страдания Данте, Жан-Жак Руссо, Анатоль Франс, Генрих Гейне, Альберт Эйнштейн, Иван Тургенев и многие другие великие мыслители прошлого, с ними невозможно смириться, их невозможно принять на личном, бытовом уровне. Не может с ними смириться, хотя испытывает их ежедневно, и героиня нашего рассказа Лариса Брусницына (в девичестве Моисеенко). Страдания – и физические, и душевные – пришли к ней с появлением ее на свет.
Родилась Лариса с врожденным вывихом бедра. К сожалению, не сразу это заметили и не начали своевременного лечения. До двух лет она еле ходила, переваливалась с боку на бок, испытывая при этом мучительные боли. Наконец, стали делать многочисленные операции на тазобедренном суставе, ножки были в распорках. Так она и росла, не понимая, что с ней происходит. Кстати, то же самое произошло и с ее старшей сестрой Леной, которой также вывихнули ножки во время родов.
В 1966 году, когда Ларисе было всего пять лет, ее родители, Михаил Григорьевич и Валентина Дмитриевна Моисеенко, приехали из Омска, где они жили, в Узбекистан для восстановления разрушенного хозяйства после разрушительного землетрясения, произошедшего 26 апреля того же года.
Обосновались в городе Ахангаран – в 60 километрах от Ташкента. Здесь Лариса пошла в школу, одновременно училась в музыкальной школе по классу аккордеона и в танцевальной студии. Она всегда была общительной, жизнерадостной, активной, несмотря на свое заболевание.
Однажды, в 15-летнем возрасте, она каталась на коньках и неожиданно упала, почувствовав, как что-то хрустнуло в бедре. Встать уже не было сил. Ее отправили в город Прокопьевск в Кемеровской области в ту же самую больницу, где делали операцию ее старшей сестре. Два года пролежала она в этой больнице, ставшей для нее родным домом. Здесь она жила, здесь лечилась, здесь и училась.
Вернулась домой в 17-летнем возрасте полным инвалидом – на костылях, ноги в гипсе, одна нога короче другой на семь сантиметров. Ей сказали, что всю оставшуюся жизнь она будет на костылях. Но Лариса не могла смириться с этим приговором. Она была молодой, целеустремленной и не хотела сдаваться. Окружила себя книгами из серии «Жизнь замечательных людей» и выискивала в них достойные примеры для подражания людям, которые отличались силой воли, последовательностью в достижении цели. Она сама себе делала массаж и мысленно приказывала ногам двигаться. Это в какой-то мере помогало.
Более того, она даже поступила на учебу в Тюменское училище искусств по классу аккордеона и баяна. Но, к сожалению, не закончила его, поскольку по состоянию здоровья не могла носить тяжелый аккордеон на занятия, репетиции и выступления. Вернувшись в Ахангаран, закончила экономический техникум и устроилась на завод «Сантехлит» экономистом в заводоуправление.
Здесь, на заводе, Лариса познакомилась с Юрием Брусницыным, который приехал в Узбекистан с матерью с Урала, из г. Алапаевска Свердловской области. У них была необыкновенная любовь. Многие подруги даже завидовали ей и сравнивали ее с Ассолью, героиней повести Александра Грина «Алые паруса». Когда Юрий ушел в армию, она писала ему нежные письма и верно ждала его два года. И хотя почтовый адрес его воинской части был подмосковным, на самом деле он служил в Афганистане, о чем, естественно, никто не догадывался. Там открытый, честный, совестливый парень пристрастился к наркотикам, как и многие воины-афганцы, которые без этого не могли выполнять боевые задания по уничтожению целых кишлаков.
В 1985 году, после возвращения Юрия домой, они расписались. Вначале муж был ласковым, добрым, заботливым, буквально носил ее на руках. Но со временем стал пить, часто срывался, оскорблял молодую жену, унижал ее, даже бил. Но она была наивной и надеялась исправить его своей неземной любовью. Но Юрий все чаще и чаще напивался до безумия и поднимал на нее руку. Она все терпела…
А тут еще как гром среди ясного неба: в 1991 году, после развала Советского Союза, в Узбекистане начались вооруженные столкновения на национальной почве. Однажды она в своем почтовом ящике обнаружила записку: «Русские, убирайтесь из Узбекистана! Даем один месяц сроку. Останетесь – сожжем живьем!» Понимая всю серьезность положения, Лариса с Юрием попытались продать уже приватизированную на тот момент квартиру, но в тех условиях, которые сложились в республике, не смогли этого сделать. Поэтому бросили жилье и уехали в Россию к отцу Юрия на Урал.
Через полтора месяца после приезда Ларисе стало хуже – сказались нервные переживания, да и холодный сырой климат не пошеёл ей на пользу. Но о возвращении в Узбекистан не могло быть и речи, поэтому они отправились в Белгородскую область, где жила сестра Юрия. На свои деньги она купила для них старый заброшенный дом в селе Архангельское Губкинского района. Собственно говоря, даже не дом, а сарай – без печи и водопровода. В потолке и стенах дыры, а под ногами бегают крысы.
Работы в селе практически никакой не было. Юрий устроился художником-декоратором по оформлению витрин и вывесок магазинов. Зарплату, естественно, не платили. Расплачивались, в основном, водкой. Иногда выдавали целый ящик. Другие, посмышленее, обменивали водку на сахар, муку, масло… А муж Ларисы пил, не просыхая.
Она взвалила все хозяйство на свои хрупкие плечи. Сама выложила печку, обмазала ее глиной, сама сажала в огороде картошку, капусту, чеснок… Сама развела и ухаживала за скотиной – свиньей, козой, курами, гусями, кроликами… А поскольку не могла долго стоять на ногах, ползала на коленях по огороду в грязи и сырости, пропалывая и поливая грядки. А воду таскала из колодца, который был далеко от дома, внизу под горой. Наберет, бывало, ведро воды, а нести его не может. Вот и толкает головой до дома. А соседские мужики не помогали. Говорят, давай самогону, тогда принесем тебе воды.
А еще приходилось самой заготавливать дрова для печки. Брала лом, шла ночью, чтобы никто не видел, к какому-нибудь разрушенному заброшенному дому и выламывала бревно полегче. А днем, сидя на корточках, пилила его. Руки были в мозолях, как у настоящего лесоруба. И, надеясь хоть на какую-то помощь, писала письма – и президенту России, и губернатору области, и в местные органы власти, и в разные социальные комиссии. Но никто не помогал.
И вдруг, через 15 лет супружеской жизни, обнаружила, что беременна. Она всю жизнь мечтала о ребенке. Надеялась, ждала, лечилась… И уже отчаялась было стать матерью. А тут, оказавшись на самом дне жизни, в безвыходном положении, вдруг почувствовала в себе новую жизнь. Что делать, как быть? Она уже была не рада этому. Пошла к врачу и попросила сделать аборт. А та ей говорит: «Что ты, Лариса, опомнись, я тебя столько лет лечила! Я за тебя молилась. Оставь ребенка – и Бог тебя не оставит». И она приняла решение рожать. А для мужа это стало еще одним поводом, чтобы напиться с друзьями.
Теперь все ее помыслы и мечты были только о ребенке. Как-то она пошла в небольшую православную церквушку, что была на окраине села. Пришла и заплакала. А батюшка стал расспрашивать. Она рассказала ему все о себе, о своей беспросветной жизни, о спившемся муже, о зародившейся в ней жизни… Батюшка обещал ей помогать. И вправду, он приносил ей остатки со стола после похорон или свадьбы, когда его приглашали совершать обряды. Но это было не так уж часто. Поэтому она стала побираться.
Опираясь на костыли, брела по окрестным деревням, стучала в окна и двери и просила подать кусок хлеба. Кто-то давал, а кто-то прогонял. К концу дня набиралось несколько пакетов с продуктами. Она приносила домой и этим питалась. Да и муж не брезговал перехватить то, что она насобирала. К сожалению, из-за болезни суставов и беременности она уже не могла ухаживать за скотиной и огородом. Поэтому практически от всего отказалась, и лишь помощь односельчан помогала ей поддерживать силы.
24 октября 2000 года у нее родился долгожданный сынок – Дима. Правда, пришлось делать кесарево сечение. Принесла малютку домой, а в избе – холодища! Она, боясь застудить ребенка, укутывала его во что только могла. И по-прежнему таскала воду из колодца. Оставит ребенка одного дома, а сама идет вниз к колодцу. А затем медленно, с трудом, по льду и снегу, тянет ведро воды. А сама шепчет: «Господи, помоги! Сохрани сыночка! Лишь бы не замерз! Да и муж, чтобы не пришел домой без меня. А то схватит по пьяни ребенка, да и задушит его».
Эти опасение не были напрасными. Как-то пьяный муж неожиданно схватил годовалого ребенка и вместе с ним упал в реку. Чуть было не утонули оба! Слава Богу, что соседи, видевшие эту сцену, вытащили из воды обоих. А был уже октябрь на дворе. И тут Лариса не выдержала. Опасаясь за жизнь ребенка, решила уехать от мужа к своим родителям, которые к тому времени уже перебрались из Узбекистана в село Бараново Курской области. Это примерно в 120 километрах от села Архангельское. Там ее родители-пенсионеры устроились на старости лет прислугой в семью новых русских: мать – горничной и кухаркой, а отец – сторожем и садовником.
Нашла Лариса грузовик, погрузила в кузов свой нехитрый скарб, сама села с ребенком в кабину к пьяному водителю, а в кузове – ее муж, да пара таких же пьяных друзей, которые согласились перевезти ее. По дороге через реку случилось несчастье: ветхий деревянный мост неожиданно развалился по колесами, и машина стала сползать в воду. Лариса только успела закричать: «Господи, спаси!» Неожиданно скольжение прекратилось.
Но вода уже практически затопила всю кабину до верху. Некоторые вещи и ее костыли, которые были в кузове, поплыли по реке. Водитель, схватив ребенка, выскочил на берег. А у Ларисы от страха отказали ноги, и она не могла выбраться из кабины. Тогда мужики выломали жерди, протянули ей и вытащили ее из машины. Опираясь на них, как на лыжные палки, мокрая, грязная, она с трудом дошла до ближайшего села. Какие-то сердобольные люди позволили ей заночевать.
А в доме, где жили ее родители, ей уступили крошечную комнатку с узкой кроватью возле окна, которое постоянно покрывалась льдом из-за сильных холодов. Димочке на ту пору исполнился только год и месяц.
И тут на нее обрушилось новое испытание: у него обнаружили рак головного мозга. А началось все странно и непонятно: что бы ни поел ребенок – его рвало. Обратилась его в больницу города Губкина. Там поместили в инфекционное отделение, подозревая, что он чем-то отравился. Целый месяц делали ему желудочные промывания с помощью зонда и держали на голодной диете.
А Диме становилось все хуже и хуже. Он угасал прямо на глазах. А местные врачи только подливали масла в огонь, заявляя, мол это она его чем-то отравила, чтобы избавиться от него, поскольку сама инвалид. Но, тем не менее, вызвали врача из областной больницы. Врач, ознакомившись с симптомами болезни, заподозрил неладное и немедленно направил Ларису с ребенком в Старый Оскол на магнитно-резонансную томографию (МРТ) головного мозга. Опасения подтвердились: обследование показало рак мозга.
Лариса закричала, зарыдала, завопила: «Боже, за что!?» Она вспомнила всю свою несуразную жизнь, вспомнила все муки, страдания, беды и испытания, которые выпали на долю ее родных и близких. Ее дедушку, православного верующего, арестовали в годы сталинских репрессий, жестоко избили, а потом убили. Бабушку, перенесшую немало испытаний в жизни, разбил паралич. У ее отца, работавшего на военном заводе, взрывом оторвало пальцы на руке. Ее маме, когда она возвращалась домой ночью с работы на телеграфе, какие-то бандиты порезали бритвой лицо и руки.
Сама Лариса, как и ее старшая сестра, с детства страдает заболеваниями опорно-двигательного аппарата. А теперь вот и ее годовалый сын болен смертельно. «Господи, что это? Наказание или родовое проклятие?» Ответа она не находила…
Старооскольские врачи срочно направили ее в Москву в НИИ нейрохирургии имени Бурденко, хотя, как они заявили, у ребенка нет никаких шансов. Поскольку у Ларисы не было ни гроша за душой, врачи, медсестры и некоторые больные скинулись и собрали ей деньги на дорогу.
Исследования в Москве подтвердили диагноз. Но операцию делать отказались, так как, по мнению специалистов, было слишком поздно. «Зачем я буду брать ответственность на себя, вдруг ребенок во время операции умрет? – откровенно говорил Ларисе врач. – Оправдывайся потом, что ты не виноват». Лариса упала перед ним на колени, схватила его за ноги, стала умолять сделать что-нибудь.
В конце концов уговорила. Ребенка отправили в операционную, а она в это время пошла в маленькую православную часовню при институте. Все шесть часов, которые длилась операция, она плакала, молилась, изливала свое горе Богу.
После операции ее вызвали к заведующему отделением. «Ну, мама Брусницына, вы в сорочке родились, такого не бывает! У ребенка рак четвертого желудочка головного мозга, а он жив. Это очень сложная и тонкая операция. Обычно мы ее делаем поэтапно. Причем, не все больные выживают. А тут сделали МРТ и видим, что опухоли уже нет. Так что последующие операции не надо делать».
Вместе с тем нейрохирург предупредил, что ребенок может вскоре умереть, и предложил ей отказаться от него, оставить в институте для дальнейших исследований. Она отвергла это предложение, заявив, что главное – он жив, а больше ей ничего не надо. Врач, тем не менее, предупредил, что ребенок будет всю жизнь умственно отсталым, глухим, слепым, парализованным и долго не проживет. Она все равно не отказалась от него.
После операции их направили в Республиканскую детскую клиническую больницу на Ленинском проспекте (РДКБ) на химиотерапию. Лечение в этой клинике стоит огромных денег. Кто может – оплачивает сам, кто не может – находит спонсоров. У Ларисы не было ни денег, ни спонсоров. Тогда в виде исключения ее направили на канал НТВ, где о ее ситуации сняли документальный фильм, который в апреле 2002 года увидели не только в России, но и в других странах, в том числе в Америке.
Из разных мест стали поступать добровольные пожертвования. Собранных денег оказалось достаточно, чтобы начать первый курс лечения. Диме сделали первый блок химиотерапии, затем второй, третий… А между сеансами вставили в головной мозг два шунта, необходимых для контроля его состояния. Потом вновь направили в институт имени Бурденко, где сделали очередную операцию. Так они и существовали между одним медицинским учреждением и другим.
Целый год провела Лариса в Москве с больным сыном. А в конце лечения вдруг выяснилось, что никакого шанса на исцеление у Димы нет. И тогда предложили делать трансплантацию костного мозга. Ему сделали две пересадки костного мозга. Три месяца Лариса вместе с ребенком находилась в стеклянном изолированном боксе, где все было стерильным, даже воздух, поскольку любая инфекция при нулевом уровне иммунитета могла привести к смерти. Это было настоящей пыткой…
По условиям пребывания в лечебном учреждении, Лариса, как и другие родители, должна была делать салфетки для больных, а также мыть полы в палатах, коридоре, туалете… Правда, однажды какая-то комиссия, увидев, как она ползком моет полы, отстранила ее от этой рутинной обязанности. А ведь ей надо было еще вести подробный дневник состояния больного ребенка: сколько и когда ввели пищи, сколько вырвало, какое вливание сделали и т.д. Дима был весь окутан трубками и проводами. А сама она практически не спала, устала, измучилась и была похожа скорее на бабушку, чем на маму.
Однажды в больницу позвонили из Америки и попросили Ларису к телефону. Русскоязычная иммигрантка Алена Славинская, проживающая в столице штата Юта – Солт-Лейк-Сити, увидев по телевидению программу о судьбе Ларисы, вызвала ее к себе, оплатив расходы на дорогу. Так Лариса с Димой оказались в Америке в семье мормонов. Они провели в столице Юты десять месяцев. За это время Диме успели сделать несколько сеансов химио- и радиотерапии, а Ларисе имплантировали два титановых тазобедренных протеза.
Вернувшись в Россию, Лариса вновь обратилась в РДКБ. Но на этот раз ей отказали, заявив, что уезжала она в Америку с ребенком в гораздо лучшем состоянии, чем вернулась. Из США она привезла кое-какие лекарства и сама в течение нескольких месяцев делала ребенку внутривенные уколы, ставила капельницу, вливала через трубку в желудок лекарства и т.д. Дима давно уже не ел самостоятельно, поэтому была проведена гастростомия, что позволяло вводить протертую пищу через катетер прямо в желудок.
Настойчивость Ларисы возымела действие – в конце концов ее взяли в больницу для дальнейшего лечения. И тут ко всем многочисленным диагнозам добавился еще один – менингит. «Ну вот, теперь он точно умрет!» – заявили врачи. Конечно, что можно ожидать от больного ребенка, который трижды перенес рак головного мозга, к тому же глухой, слепой, парализованный, голову не держит, на распорках? Его взяли на операцию, заменили всю шунтирующую систему. Как ни странно, ребенок не умер и начал понемногу поправляться. Но по-прежнему не двигался. Между тем наступало время выписывать их из больницы…
И вновь неожиданно пришла помощь из Америки, от семьи, с которой Лариса познакомилась во время первого пребывания в Юте. Они – также иммигранты, наполовину греки, наполовину мексиканцы, посещают греческую православную церковь. Узнав, что ребенок Ларисы по-прежнему в безнадежном состоянии, они оформили ей вызов. Дочь гостеприимных спонсоров Дженнифер нашла по интернету в Неваде доктора, который обещал бесплатно проводить ребенку физиотерапию.
Чуть позже физиотерапевт направил их в госпиталь в штате Нью-Мексико, где Лариса с Димой провели 9 месяцев. Лечение здесь было довольно успешным. Тем не менее, требовалось дальнейшее лечение, и ей рекомендовали отправиться в г. Мемфис в штате Теннеси, где в St. Jude Children`s Research Hospital принимают всех безнадежно больных детей. Это – единственный в Америке исследовательский институт, в котором проводится работа с обреченными детьми.
Обследовав его в этом госпитале, врачи вынесли вердикт, что у ребенка полностью разрушен мозг, скелет, эндокринная и нервная системы, разбалансированы все функции организма. Для того, чтобы хоть как-то поддержать его, необходима срочная реабилитация. Лариса стала обращаться во все медицинские учреждения, куда их могли бы принять на лечение, но везде отказывали.
Она приехала в город Нэшвилл в том же штате, никого не зная и не рассчитывая на помощь. Ночевать было негде. Она обратилась в приют для бездомных, но и там ей отказали. Совершенно случайно их подобрали какие-то американцы и оставили у себя буквально на три дня, пока русские не определятся с жильем. Но вместо трех дней Брусницыны прожили в их доме два года. С нее не взяли ни цента. Более того, помогали всем, чем могли.
Лариса тем временем обзванивала различные больницы, клиники, общественные организации по всей Америке с просьбой взять сына на лечение. Но везде требовали либо страховку, либо деньги. Правда, определенную помощь она получила в Vanderbilt Medical Center в Теннеси, под наблюдением которого некоторое время находился Дима.
В итоге, опять таки по интернету, она вышла на Shriners Hospitals, которые есть практически в каждом штате и где оказывают медицинскую помощь детям с различным заболеваниями, независимо от того, способны ли их родители оплатить лечение. Из всех госпиталей только три подходили Диме с его диагнозами – в Филадельфии, Чикаго и Сакраменто. Она направила запросы во все. Но получила приглашение на осмотр только из Сакраменто. И в декабре 2011 года приехала в столицу Калифорнии. К сожалению, после первого осмотра в лечении отказали. Отказали и в UC Davis Medical Center.
Совершенно случайно Лариса узнала, что в Сакраменто проживает большая русскоязычная община. Раскрыв какую-то славянскую газету, она начала обзванивать всех, чьи телефоны были в ней опубликованы. Кто-то ей перезванивал, кто-то нет. А однажды она позвонила на радиопередачу «Друг, отзовись!», которую ведет Татьяна Храмцова, и о ней узнали многие слушатели. К ней стали приезжать, привозить мебель, продукты, одежду, лекарства, иногда деньги. Здесь, в Сакраменто, она стала ходить в американскую баптистскую церковь «Эммануил».
Сейчас Лариса вместе с сыном живет в апартментах, которые сняла для них и оплатила из своего кармана американка Сандра, физиотерапевт, лечившая Диму в Теннеси. Оплатила она жилье на три месяца – декабрь, январь и февраль. Так что первого марта Лариса с Димой, вполне возможно, могут оказаться на улице. Тем не менее, она безмерно благодарна и Сандре, и всем добрым людям – американцам, мексиканцам, грекам, русским, которые встречались на ее пути и помогали выжить в этой стране.
P.S. Для тех, чье сердце неравнодушно к трагической судьбе Ларисы и Димы Брусницыных, сообщаем их адрес и телефон:7326 Stockton Blvd, Apt. 191. Sacramento, CA 95823. (615) 753-3560
Юрий Коротков, редактор газеты «Диаспора», г. Сакраменто, Калифорния
