От редакции: Предлагаем вам новую главу из книги о здоровье Евгения Грейфера.
Читатель, если вы плохо спите или совсем не спите уже которую ночь подряд, беспокоясь о ваших родных и близких в Украине — из-за войны, в Беларуси и России — из-за санкций, то вы не одиноки. Алекс Бушилл из благотворительной организации Mind, занимающейся психическим здоровьем, поясняет: «Очень естественно расстраиваться из-за того, что мы видим, иначе вы бы не были человеком».
«Чувство подавленности, беспокойства, грусти — даже если это неприятно — вполне ожидаемо в такой ситуации, — говорит психолог Дана Роуз Гарфин, доктор философии из Калифорнийского университета в Ирвине, изучающая коллективные травмы во время кризисов. — Это очень душераздирающая ситуация, и часть человеческого опыта — это сопереживание другим».
Меньше читайте негативные новости, а больше старайтесь помочь
Эксперты сходятся во мнении, что если вы, читатель, чувствуете тревогу, то перестаньте тратить чрезмерное количество времени на негативные новости. Клинический психолог Эмма Хепберн говорит, что мы поступаем так, когда сталкиваемся с неопределенностью. Однако вместо того, чтобы заполнить пробелы полезной информацией, продолжая смотреть негатив, мы можем закончить катастрофой: «Мы ищем ясности через поиск дополнительной информации, но часто это приводит к еще меньшей ясности, потому что мы видим одну и ту же информацию снова и снова, и это не позволяет нам сделать шаг назад», — говорит Эмма Хепберн. При этом доктор Хепберн поясняет, что мы можем чувствовать себя в безопасности и одновременно беспокоиться: «Эти два понятия не исключают друг друга».
Разум советует смотреть новости и социальные сети только в определенное время дня, в течение ограниченного времени, а после этого делать что-то расслабляющее. Также рекомендуется следить за тем, откуда вы получаете информацию: полагаться на надежные источники новостей, сосредоточиться на фактах, а не на паникерских домыслах, не смотреть графический контент.
Сара Кендрик, клинический директор службы текстовой поддержки Shout, говорит, что ее особенно беспокоят молодые люди, которые обычно много сидят в телефонах и получают доступ к новостям круглосуточно и без выходных.
«Чем больше вы читаете новостей о трагедии, тем больше вероятность того, что вас накроет стресс», — поясняет доктор философии, профессор психологии, изучающая стресс и преодоление стресса в Калифорнийском университете в Ирвине Роксана Коэн Сильвер. Ее исследование показало, что чтение новостей в течение недели после терактов 11 сентября закончилось у многих острым стрессом, длительными симптомами посттравматического стресса и даже проблемами с физическим здоровьем через 2–3 года.
Специалисты советуют контролировать количество потребляемых новостей и продолжительность сна, рекомендуя, в случае необходимости обращаться за поддержкой психолога.
Наблюдение за продолжающейся войной может вызвать у нас тревогу, страх, злость и даже ненависть. Британские психологи, и в частности доктор Эмма Хепберн, советуют в это время больше сосредоточиться на помощи нуждающимся. «Существует множество доказательств того, — рассказывает она, — что то, что мы делаем для других людей, действительно благотворно влияет на ваше собственное психическое здоровье. Если мы знаем, что помогли кому-то почувствовать себя хорошо, мы тоже чувствуем себя хорошо. Наш мозг устроен так, чтобы быть социальным, иметь связи и создавать связь с чем-то большим, чем мы сами и это действительно полезно для нашего благополучия».
Профессор Вивиан Хилл считает, что «детям очень нравится» находить позитивные способы помогать другим, поэтому она рекомендует вовлекать их в этот процесс. «Дети очень сильно переживают несправедливость, поэтому пригласите их подумать о том, как они могут помочь другим — тем, кто в беде. Есть люди, которые собирают пожертвования, вещи для отправки в центры для беженцев, делают что-то в этом роде. Иногда делать что-то конструктивное действительно полезно».
Дети, столкнувшиеся с войной
Во время войн и конфликтов больше всего страдают, к сожалению, старики и дети.
Психологи говорят, что у детей войны возникают проблемы с психическим здоровьем, поэтому важно, чтобы у них было как можно больше структурированности, чтобы сохранить ощущение стабильности в своей жизни.
Взрослые в состоянии помочь своим детям, заботясь об их собственных потребностях в области психического здоровья. «Дети чрезвычайно уязвимы к незащищенности, не только к физической травме, но и к психологической травме, и это может отразиться и иметь последствия в течение длительного времени», — считает доктор Пол Уайз, профессор педиатрии Стэнфордского университета.
Жизнь в зонах боевых действий сопряжена с такими физическими рисками для детей, как вдыхание дыма и пепла от пожаров и взрывов, которые могут повлиять на нос и легкие. Однако гораздо страшнее риски для психического здоровья. Исследования показали, что дети и семьи, живущие в районах военных действий или бежавшие из них, имеют повышенный риск возникновения проблем с психическим здоровьем.
«Исследуя военные ситуации, мы пришли к выводу, что у детей наблюдается рост депрессии и тревоги», — рассказала доктор Моника Баррето, клинический психолог из детской больницы имени Арнольда Палмера в Орландо. И хотя не все дети могут быть травмированы, каждый из них по-разному реагирует на ситуации, свидетелем которых становится.
«Некоторые дети могут быть более взволнованными, их может быть труднее успокоить, они просто более неуравновешенны, — рассказал доктор Джек Шонкофф, директор Центра развития ребенка Гарвардского университета. — Другие дети в таких обстоятельствах становятся более замкнутыми, они меньше плачут, не требуют особого внимания. Иногда это является признаком беспокойства, потому что такие дети замыкаются в себе, запоминая многое из того, что происходит вокруг них».
Шонкофф, который также является профессором детского здоровья и развития, рассказал, что один из способов уменьшить стресс для детей в зоне боевых действий — это позаботиться и о взрослых.
«Самый важный фактор, определяющий, как дети будут выживать и двигаться вперед после военного опыта, — это характер взрослых, которые заботятся о них», — сказал он. «Если родители и опекуны серьезно травмированы, они не смогут обеспечить такое чувство поддержки своим детям. Потребности взрослых становятся критически важными для защиты детей».
Он сравнивает это с ситуацией в самолете, когда стюардессы инструктируют пассажиров, чтобы каждый надел свою кислородную маску прежде, чем помогать другим.
Доктор Моника Баррето добавила, что те же рекомендации применимы к детям и в лагерях беженцев — следить, чтобы они не замыкались и им была предоставлена своего рода «нормальность», будь то время совместных игр, уроков или приема пищи.
По мнению некоторых психологов, травма может передаваться от родителей к их нынешним и будущим детям через тонкие, но наследуемые сдвиги в геноме и через постоянное беспокойство их родителей, вызванное военным опытом. Таким образом, страдания могут передаваться из поколения в поколение. Детская травма также увеличивает вероятность многих проблем с психическим и физическим здоровьем во взрослом возрасте — это может быть депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство, хронические боли, болезни сердца и диабет.
Беженцы и их психическое здоровье
Мы знаем, что раны войны не ограничиваются полем боя. Беженцы из зон конфликтов зачастую еще долгое время продолжают испытывать травмы. Психологический стресс от войны травматичен не только для детей, но и для взрослых. Беженцы могут испытывать чувство беспомощности и отчаяния. Наиболее распространенной проблемой психического здоровья беженцев является посттравматическое стрессовое расстройство и связанные с ним симптомы депрессии, беспокойства, невнимательности, проблем со сном, ночных кошмаров и чувства вины за то, что выжили. Травма может проявляться по-разному у людей разного возраста и на разных стадиях развития.
Травмированные взрослые, как правило, страдают от повышенной бдительности, эмоционального оцепенения и воспоминаний или повторного переживания травмы. Сильно восприимчивые люди могут со временем начать злоупотреблять наркотиками или алкоголем, впадать в депрессию, проявлять враждебность и склонность к суициду.
Беженцы почти всегда сталкиваются со многими проблемами со здоровьем, голодом, болезнями и эмоциональными травмами. Именно поэтому крайне важно обеспечить их своевременной медицинской и психиатрической помощью, а также жильем, образованием и работой, необходимыми для жизни или временного пребывания в другой стране.
Кроме того, вызовом для беженцев является новый язык, культура и мировоззрение. При этом они приносят с собой и много сильных сторон. Пережив войну и потери, они больше мотивированы на успех и создание лучшей жизни для себя и своих детей.
Психолог и эпидемиолог доктор Мануэль Карбальо стал пионером в исследованиях по психическому здоровью беженцев. Карбальо сам родился в лагере беженцев и провел там раннее детство. Он делится своими взглядами на то, что значит для украинцев покинуть родину.
По мере того, как в ближайшие недели границу станет пересекать все больше украинских беженцев, жизнь миллионов семей будет разрушена. «Каждое из этих расставаний травмирует и влияет на человека, — говорит Карбальо. — В течение нескольких часов многие украинцы потеряли свое физическое имущество. Но это не только потеря физических воспоминаний, они также потеряли живые воспоминания о родственниках. То, что украинцы на самом деле вынуждены оставлять после бегства, — это инвестиции в будущее».
По словам Карбальо, одним из фундаментальных аспектов психического здоровья является чувство контроля. И поскольку украинские семьи разлучены из-за своего опыта пребывания в качестве беженцев, контроль не заставит себя долго ждать. «Это деморализует, — говорит Карбальо. — Отсутствие контроля лишает нас силы и подрывает нашу способность заботиться о себе в будущем». Он добавляет: «Мы находимся под сильным влиянием нашего чувства контроля, и когда мы теряем этот контроль, мы становимся уязвимыми для широкого спектра опасностей и угроз для нашего психического и физического здоровья». В частности, он призывает уделять пристальное внимание уязвимым группам среди украинских беженцев, таким как пожилые люди и инвалиды. «Многие были уязвимы еще до того, как все это началось, — говорит он, — некоторые не были физически здоровы, у других были психологические проблемы, некоторые проходили лечение, которое было прервано. Эта группа оказывается вовлечена в этот жестокий момент вместе со всеми остальными».
Конечно, не у всех тех, кто перенес травму, разовьется посттравматическое стрессовое расстройство. Индивидуальные генетические различия и поддержка окружающей среды, а также личный прошлый опыт, близость и тяжесть травмы — все это влияет на то, кто больше всего пострадал. Кто-то выздоравливает, а кто-то становится сильнее и устойчивее психологически. Однако человеческая терпимость к ужасающим переживаниям ограничена.
Те, кто рискует собой, чтобы спасти других
Полиция, пожарные, диспетчеры и фельдшеры собственными глазами сталкиваются с самыми ужасными последствиями войн. Они выдерживают долгие часы физического и эмоционального напряжения и часто видят сцены смерти и страданий, испытывая при этом такое же беспокойство о своих семьях, как и другие гражданские лица. Исследования показывают, что посттравматическое стрессовое расстройство затрагивает от 15% до 20% пожарных и других лиц, оказывающих первую помощь в мирное время. Украинским службам быстрого реагирования, которым все еще приходится оказывать помощь раненым мирным жителям и тушить горящие здания, гораздо сложнее выполнять свою очень сложную работу, находясь под обстрелом.
Ветераны боевых действий также сталкиваются с немыслимыми травмами. В США от 12% до 30% ветеранов войн испытывают посттравматическое стрессовое расстройство. Какими эти показатели будут после этой войны — можно будет понять только, когда она закончится.
You must be logged in to post a comment.